http://2000.net.ua/2000/aspekty/art/75770Если бы в современной Украине классическое искусство ценилось столь же высоко, как в Англии, Германии или даже в соседней России, то, представляя героя этого материала, достаточно было бы просто написать его имя. А для несведущих в балете добавим: Денис МАТВИЕНКО — заслуженный артист Украины, премьер Мариинского театра, приглашенный солист Большого театра в Москве, Grand Opera (Париж), Teatro alla Scala (Милан) и других, лауреат многих международных конкурсов, номинант Всероссийской театральной премии «Золотая маска». Или, говоря по-простому, это один из лучших на сегодняшний день танцовщиков мира.
Блестящая карьера этого артиста начиналась с того, что он, еще будучи учеником Киевского хореографического училища, вышел на сцену Национальной оперы Украины в главной партии балета «Спящая красавица». Затем было множество других образов и спектаклей — на лучших сценах мира. Станцевав львиную часть мировой балетной классики, Денис Матвиенко в последнее время все чаще обращается к современной хореографии. И, к нашей радости, не забывает знакомить с этой гранью своего творчества украинского зрителя.
Ярким культурным событием минувшего лета стал показ в Киеве балета «Кватро» (музыка — Милко Лазара, хореография — Эдварда Клюга). И вот 18 и 19 ноября киевлянам представится возможность воочию увидеть еще одно интереснейшее произведение современной хореографии — балет «Радио и Джульетта». Да-да, именно так, в текст не закралась ошибка. Об этой постановке и о многом другом шла речь в нашем разговоре с «кудесником танца» Денисом Матвиенко.
«В современном балете каждый видит что хочет»
— Денис, обращение к модерной хореографии для вас — это дань моде или же считаете, что классику хотя бы иногда надо разбавлять, так сказать, экспериментальным творчеством?
— Я бы не сказал, что «Кватро» и «Радио и Джульетта» — это эксперимент. Возможно, для Киева, который, к сожалению, пребывает несколько в стороне от балетного мейнстрима, это выглядит новшеством. Но на Западе, да и в России тоже, такие постановки уже давно стали обычным явлением. Причем в них с огромным удовольствием принимают участие многие балерины и танцовщики, блестяще зарекомендовавшие себя именно в классике.
Как бы то ни было, классика — это основа основ, без хорошей школы ты не сможешь танцевать ни «по-новому», ни «по-старому». Но у каждого артиста наступает момент, когда привычные рамки творчества становятся тесными, и ты хочешь попробовать себя в чем-то совершенно ином. В принципе я и раньше танцевал не только одних принцев. В моем репертуаре есть партии из балетов Баланчина, Алонсо, Начо Дуато, МакМиллана, Роббинса, Форсайта и других. А «Кватро» и теперь «Радио и Джульетта» стали для меня очередными ступеньками — в первую очередь, наверное, в смысле познания себя.
— В чем, на ваш взгляд, главное отличие классического и современного балета?— Классика — это строгие рамки. Есть шесть позиций рук и ног, определенные движения, из которых хореограф и создает спектакль. Да, ты можешь внести какие-то свои эмоциональные нотки, станцевать с большим или меньшим драматизмом, но рисунок танца строго следует первоначальной задумке постановщика. В модерне хореограф тоже показывает движения, но ты можешь выполнить их по-своему. Причем сегодня так, а завтра — чуть иначе. Здесь нет ограничений и есть право на импровизацию.
— То есть это чем-то похоже на джаз в музыке?— Можно сказать и так, но я не очень люблю сравнения. Современное искусство, мне кажется, тем и интересно, что оно не укладывается в общие представления, его трудно описать. Это искусство подсознания. Каждый смотрит и видит что-то свое. И так ли уж важно, что именно хотел сказать автор?
Другое дело, что многие люди, особенно выросшие в СССР, привыкли все воспринимать как «черное и белое», «правильное и неправильное». Если в фильме все понятно — это хороший фильм, а если нет — то мура... Хотя есть произведения искусства, ставшие культовыми именно благодаря своей «тайне». Возьмем хотя бы «Джоконду» Леонардо да Винчи. Кто-то когда-то сказал: посмотрите, как она таинственно улыбается. И вот уже пятьсот лет все с умным видом повторяют: «Да, у нее такая улыбка...» Доходит до смешного: попав в Париж, в Лувр несутся даже те, кто терпеть не может ходить по художественным музеям. Чтобы дома потом сказать: «Ну как же, я видел «Мону Лизу»...»
«Жизнь артиста — сплошной грех»
— Но, согласитесь, придя на балет, большинство зрителей хочет хотя бы приблизительно ориентироваться в сюжете. А в нынешних постановках наличие либретто вовсе необязательно.— Да, в Киеве многие знакомые после спектакля «Кватро» спрашивали меня: «Почему нет либретто? Как понимать ваш балет?» Да как тебе хочется, так и понимай. Это не математика, где есть только один правильный ответ. О чем картины абстракционистов? Ни о чем и обо всем одновременно. Кто-то видит в нарисованном лицо, кто-то — дерево, а кто-то — велосипед. Так же и в современном балете.
Украинским зрителям такие постановки, наверное, воспринимать сложнее по вышеупомянутой причине — огромный пласт «другой» хореографии прошел мимо них. Но прием «Кватро» показал, что здешняя публика способна, как говорится, учиться по ходу действия.
— А теперь расскажите немного о спектакле «Радио и Джульетта». Очень уж название интересное.— Этот балет поставлен на музыку знаменитой английской группы Radiohead. Многие, вероятно, знают и любят их саундтрек к фильму «Ромео + Джульетта» с Леонардо ДиКаприо в главной роли. Так что название — это просто игра слов. А вообще это очередная балетная версия шекспировского сюжета.
Постановку сделал тот же хореограф, что и «Кватро», — Эдвард Клюг. Но если в случае с «Кватро» инициатором проекта были мы с Леонидом Сарафановым (также воспитанник киевской школы балета, ныне — премьер Михайловского театра в Санкт-Петербурге. — Авт.), то «Радио и Джульетта» — репертуарный спектакль театра в Мариборе (Словения), где работает Клюг.
Российская премьера балета состоялась 19 июня, на моем вечере-бенефисе в Мариинском театре. А теперь это произведение увидят и киевляне. Балет одноактный. В нем задействованы шесть танцовщиков и одна балерина. Кроме меня и Анастасии Матвиенко (жена Дениса, выпускница Киевского хореографического училища, солистка Мариинского театра. — Авт.), в спектакле участвуют артисты из Словении, в том числе и хореограф. Надеюсь, проблем с пониманием смысла ни у кого не будет. Как и в классических постановках, здесь есть пролог, монологи Ромео и Джульетты, бои, противостояние Меркуцио и Тибальта. Есть жизнь, любовь, смерть...
— В этой версии тоже все заканчивается грустно?— А разве повесть о Ромео и Джульетте может быть иной? Если конец сделать счастливым, то это уже будет совсем другая история.
— Просто в книгах по психологии высказывается мысль, что известнейшие литературные сюжеты, равно как и исторические мифы, легенды, сказки, с одной стороны — отображают формировавшееся на протяжении тысячелетий коллективное бессознательное общества, а с другой — определенным образом влияют на мировоззрение современного человека. Дескать, Шекспир когда-то задал «вектор любви со страданиями», и вот мы до сих пор так и любим, страдая...
— То есть в наших проблемах виноват Шекспир? (Смеется.) Мысль оригинальная... Мне кажется, все гораздо проще. Тема «Ромео и Джульетты» стала одной из главных в искусстве, наверное, потому, что людям нравится переживать острые эмоции. Посмотрите, какие журналы, фильмы, телепередачи пользуются наибольшей популярностью: что-то криминальное, об экстрасенсах, загадках природы и, опять же, о несчастной любви. Как там классик сказал: «Все счастливые семьи похожи друг на друга...» Так что о них рассказывать? Иное дело, когда есть бой посуды и прочие страсти-мордасти.
Искусство просто отражает жизнь. И в нем, как и в жизни, есть все — светлое и темное, святое и грешное. Но грешного, пожалуй, больше. Вообще жизнь любого артиста — это по большому счету сплошной грех. Ведь ты постоянно примеряешь на себя чужие жизни.
— А это всегда осуждалось церковью...— В то же время церковь сама всех судит, поучает и управляет. Так что тему религии трогать не будем...
«Везение и удачу нужно заслужить»
— Ваша личная любовная история, похоже, складывается счастливо. Тот факт, что ваша жена выступает в роли партнерши на сцене, помогает или иногда и мешает?
— Во всем есть свои плюсы и минусы. Настя по гороскопу Дева, и, как все Девы, она любит определенность и стабильность. А я — Рыба, постоянно плаваю, все время в поисках. Так что жена — это мой якорь... С другой стороны, об артистах часто говорят, что они обручены со сценой. Кажется, Лайза Миннелли сказала о Михаиле Барышникове приблизительно следующее: «По отношению к нему не возникает ревности, поскольку понимаешь, что, кроме женщины, он всегда в не меньшей мере будет любить свою профессию». Хотя я и не Барышников, но тоже могу сказать о себе, что сцена — это моя вторая жена. И Настя, думаю, об этом знает.
— Что для вас означает слава?— В балете слава не приходит внезапно. Поход за ней начинается в 10 лет, с поступления в училище, и еще неизвестно, чем закончится. Ведь успех в нашем деле зависит от очень многих факторов. Во-первых, физические данные. Во-вторых, определенная психическая и душевная организация. В-третьих, работоспособность. И в-четвертых — обязательно — удача.
Возьмем, к примеру, мою бывшую одноклассницу по киевскому училищу, а ныне приму Большого театра Светлану Захарову. Когда Света была в труппе Мариинского театра, то все в принципе понимали, что она талантлива, но звездой никто не считал. Для признания нужно было, чтобы во время зарубежных гастролей ее увидел Барышников. Он тут же позвонил в Париж продюсеру Grand Opera: «Посмотри девочку, она гениальна». Светлана, кстати, этого не скрывает.
К тому же везение и удачу тоже нужно заслужить. Как говорится, случайного ничего не бывает. Слава для меня — это некий дивиденд от профессии, не всегда, кстати, приятный. Мне от незнакомых людей, бывает, приходят письма: «Благодаря вам у меня в жизни появился смысл». Я читаю и думаю: оно мне надо — быть смыслом жизни для кого-то? Это, кстати, еще один штрих к разговору о грехе, счастье и несчастье...
— Раньше в интервью вы говорили, что ощущаете себя космополитом...— Человеку свойственно меняться. И я понятия не имею, каким буду через год или десять. Да, был период, когда я просто упивался гастролями, передвижениями по земному шару: сегодня — Питер, завтра — Токио, через неделю — Нью-Йорк. Но сейчас я уже не столь ненасытный в работе — физические силы небезграничны, количество выступлений с годами не переходит в качество. Лучше танцевать реже, но лучше. Что же касается космополитизма... В последнее время я ощущаю все большую связь с Украиной, с Киевом, родным театром.
«Трансфер в балете? Почему бы и нет?»
— Что вы думаете о сегодняшнем состоянии украинского балета?— В Национальной опере Украины хорошая балетная труппа — имею в виду прежде всего уровень подготовки солистов. Недаром ведь на двух международных конкурсах в Москве — уже в двухтысячные годы — киевляне забрали практически все главные призы. Помню, даже ребята-охранники на проходной театра после нашего возвращения с восторгом говорили: «Ну, вы молодцы, поставили на колени Белокаменную...»
Но украинскому балету кровь из носу нужны организационные изменения. Надо вводить в репертуар современные постановки, менять саму систему взаимоотношений — между артистом и репетитором, артистом и театром. Кстати, в некоторых театрах (например, в Михайловском) уже прибегают к трансферу — по аналогии с футболом. То есть когда ты уходишь в другую балетную труппу, то приглашающая сторона должна выплатить «базовому» театру за тебя определенную сумму. И это, я считаю, нормально. Ведь артиста балета подготовить не легче, чем футболиста. А гонорары у нас, увы, с футбольными несопоставимы...
Также надо развивать отечественную сеть продюсеров и агентов — работающих именно в сфере балета. Сегодня почти ни у кого из солистов НОУ нет персонального агента. По правде говоря, я и сам заимел продюсера только на девятый год карьеры. На Западе так давно никто не работает.
— Насколько я понимаю, вы имеете непосредственное отношение к недавно созданному в Украине продюсерскому центру «Софит»?
— Да, по моей просьбе его создала моя родная сестра. Именно благодаря «Софиту» в Киеве прошел балет «Кватро». Этот же центр организовывает и показ «Радио и Джульетты». А 15 и 16 октября на сцене НОУ состоится демонстрация новой программы ставшего уже легендарным проекта «Короли танца» — «Опус № 3».
— В продолжение украинской темы не могу не задать вопрос, который уже давно обсуждается в театральных кулуарах. Говорят, вы в ближайшее время можете занять должность художественного руководителя балетной труппы НОУ.— Действительно, еще в начале года мне поступило предложение от министра культуры Михаила Кулиняка. И я сразу сказал: «Если меня назначат, я с удовольствием займу этот пост. Однако в борьбе за кресло участвовать не буду». Мне неинтересно писать письма, бить себя в грудь на собраниях. Но я уверен, что смогу перестроить работу балетной труппы НОУ таким образом, что киевские зрители перестанут себя чувствовать на периферии мирового балета.
— Тогда вам наверняка придется перебазироваться в Киев. А как же Мариинский театр и всевозможные проекты и гастроли?
— Число моих выступлений, конечно, сократится, но, как я уже говорил, для меня сейчас важнее качество, а не количество. Выступать в Мариинском я в любом случае буду — как приглашенный солист. В репертуарных спектаклях НОУ — вряд ли, разве что в новых балетах и в разного рода проектах. Но конкретно об этом говорить еще рано.
— И последний вопрос. Несмотря на высокий профессиональный уровень наших балерин и танцовщиков, постоянное их «переманивание» зарубежными театрами, интерес к балету украинского общества сегодня очень невысок. О любом из участников «Фабрики звезд» народ наслышан больше, чем, скажем, о приме НОУ Елене Филипьевой — замечательной балерине, которую ценят во всем мире. Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы изменить эту парадоксальную ситуацию?
— Необходимо все то, о чем мы говорили выше, — новый менеджмент, продюсерские агентства, работа со СМИ. Попробуйте сегодня просунуть сюжет о балетном событии на каком-нибудь коммерческом украинском телеканале. Это почти нереально. В России, кстати, лет десять назад было то же самое. Но изменения в культурной политике государства плюс хороший менеджмент сделали свое дело. И теперь даже простой российский обыватель знает не только Волочкову, но и Лопаткину, Вишневу, Захарову.
В Украине же организация театральной жизни во многом осталась на уровне советских времен. Да, тогда балет был в фаворе, но сейчас другие времена. На всех телеканалах «Лебединое озеро» в обязательном порядке не покажешь. Нужно менять систему, культурную политику, психологию людей. А это дело не одного дня...
Светлана ГОНЧАРУК
Данная статья вышла в выпуске №39 (575) 30 сентября - 6 октября 2011 г.
