http://www.kultura-portal.ru/tree/cultpaper/article.jsp?number=574&crubric_id=100442&rubric_id=207&pub_id=642905

Красное и черное Премьера "Риголетто" в Мариинском театре

Наталия ТАМБОВСКАЯ, "Культура", №20 (7478), 26 мая - 1 июня 2005г.
Фото Натальи РАЗИНОЙ

Н.Путилин - Риголетто и Ж.Домбровская - Джильда

Признаюсь честно: новая постановка "Риголетто" в Мариинском театре мне не понравилась. Спектакль концептуально невнятен, за живое не задевает и если провоцирует, то не на активную полемику, а на некоторые ироничные вопросы. Справедливости ради должна сразу отметить: в спектакле нет общепринятых сегодня "театральных вульгаризмов". Никто не раздевается догола, никаких кроватей посреди сцены. Все очень целомудренно и, казалось бы, подчеркнуто театрально.

Работали над спектаклем итальянские профессионалы, которым, в частности художнику-постановщику Тициано Санти, не откажешь в знании истории живописи и специфики театральных законов (судя по досье, он учился, совершенствовался и работал в солидных театрах Италии, включая Ла Скала). Замысел декоративного оформления "Риголетто" не лишен некоей эстетической изощренности. В первой картине внимание приковывает огромное полотнище, свисающее подчеркнуто небрежно, расписанное нарочито утрированными мотивами вакханалии в духе фламандского барокко. Этот символ царящего порока выполняет одновременно и функцию ширмы, возле которой разыгрывается сцена соблазнения (пантомима a la commedia dell'arte). Кстати, это единственный штрих, увязывающий действие с первой строчкой краткого содержания оперы: "Бал во дворце герцога Мантуанского". В финале картины живописный символ съеживается, как шагреневая кожа, и взмывает вверх, предоставляя отныне тьме безраздельно завладеть сценическим пространством.

Доминирующий цвет в оформлении спектакля - черный. Только костюм шута, платок Джильды и детали облачения Спарафучиле выделяются яркими кровавыми пятнами. Вообще, одежды персонажей, сочетающие в себе элементы придворных нарядов и рыцарских доспехов (художник по костюмам - Джованна Аванци), делают их похожими на шахматные фигуры. Это впечатление усиливается еще и оттого, что по замыслу режиссера (Вальтер Ле Моли) движения актеров предельно ритуализированы - явный шаг в сторону от "театра переживания". Спросите, что же в этом плохого? Да ничего! Только любая идея требует последовательного воплощения. Если уж заковываете героев в латы, если делаете ставку на "концерт в костюмах", то к чему этот реализм в последнем действии - гром и молнии, прямо по Станиславскому, "трогательная" сцена герцога и Маддалены?.. Если хотите вызвать сочувствие к Риголетто, противопоставив психологическую раскрепощенность его образа бездушному окружению, то почему так формально решены дуэтные эпизоды с Джильдой? Подобных вопросов возникает множество.

Еще два слова о декорациях. На уровне замысла, повторяю, они вызывают интерес. Великолепна дверь в покоях герцога, опять же, подобно роскошной раме, ограничивающая пространство действия; неплохо смотрится предместье, где Риголетто укрывает свою дочь: на заднем плане высвечивается стена дома, две двери, пять стульев, - еще один признак фламандско-голландских влияний. Но, во-первых (с подобным казусом уже приходилось сталкиваться), опубликованные в буклете копии макета выглядят намного эффектнее собственно сценической версии. Во-вторых, они кажутся самодовлеющими, какими-то безучастными. И наконец, под стать режиссуре, удобными для фотографов, но стилистически невыверенными: в последнем действии вдруг появляется какая-то модернистская конструкция, напоминающая строительный вагончик - жилище Спарафучиле.

Надо сказать, что и в музыкальном отношении спектакль недотягивает до уровня события. Звучание оркестра (дирижер - Джанандреа Нозеда) можно назвать пристойным, но не более. Это всего лишь профессиональный аккомпанемент, не претендующий на выявление драматургических контрапунктов.

Среди певцов наиболее убедителен Николай Путилин (Риголетто). Хотя в предложенном контексте его экспрессивная, на грани гротеска, манера порой кажется переигрыванием. Валерию Алексееву, напротив, чуть-чуть недостает характерности, но вокально его трудно в чем-либо упрекнуть.

Евгений Акимов (Герцог) вполне справляется с труднейшей партией, но ему, пожалуй, в большей степени, чем другим солистам, не хватает режиссерской поддержки.

Обе Джильды - Анастасия Беляева и Жанна Домбровская - в принципе заслуживают высокой оценки. Особенно приятно, что они совсем не похожи друг на друга. Серебристый, несколько отстраненный тембр Беляевой и более полнокровное сопрано Домбровской в равной степени подходят для создания образа идеальной героини.

Из исполнителей второстепенных партий хочу выделить Анну Кикнадзе. Роль Маддалены хоть и невелика, но безумно трудна (чего стоит хотя бы возбужденная скороговорка в ужасно неудобной тесситуре!), но в исполнении молодой талантливой певицы этот маленький эпизод стал одним из рассеянных в спектакле, но, к сожалению, не увязанных в единое целое, привлекательных моментов.

Театральный Петербург
№ 12(92)
июль 2005

Пространство сцены
"Тристан и Изольда"

Открытие XIII фестиваля "Звезды белых ночей" в Мариинском театре ознаменовалось заключительной оперной премьерой сезона - "Тристаном и Изольдой" Рихарда Вагнера. Ожидания по части нетрадиционности оправдались: режиссер Дмитрий Черняков развернул идею на 180 градусов, пытаясь доказать, что белое - это черное.

Правда, на этот раз доказывать пришлось не ему одному (как бывало прежде, когда Черняков совмещал в одном лице режиссера и художника), а в соавторстве с Зиновием Марголиным. Но было понятно, что второй художник понадобился в том числе и в качестве громоотвода. К сожалению, у нынешней публики эмоции атрофированы агрессивным телевидением, и от шума и топота в зале постановщики и артисты были избавлены. Да и о том, что такое «Тристан и Изольда» и с чем ее едят, российские зрители могли знать лишь в своей малой части: опера не ставилась ни в каком виде ни в одном российском театре около ста лет. Увы, многие поколения отечественных зрителей в ближайшие годы будут отсчитывать свои представления об этом произведении от«Тристана» неправильного. Зато больше захочется впоследствии увидеть правильное, а мысль, как известно, материальна. И когда-нибудь найдется в России режиссер, который захочет и сможет показать подлинную историю Тристана и Изольды.
Пока что мы увидели (услышали - где-то на втором, если не на третьем плане) три части некоего сериала под рабочим названием «Тристан и Изольда, или Скажи смерти «Да!». В своей первой работе на сцене Мариинского - в деканонизации оперы-мистерии Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже» Дмитрий Черняков показался если и отчаянным радикалом, то радикалом правды ради. Явленные сценические символы поразили искателей этой самой правды неслыханной прежде глубиной проникновения. Но молодой режиссер поступил бы, наверное, стратегически непредусмотрительно, если бы сохранял верность однажды выстроенной модели в последующих работах. И вот уже в «Жизни за царя» Глинки, открывавшей фестиваль прошлого лета, появились циничный взгляд на проблему и уплощение ради упрощения. В «Тристане и Изольде» Дмитрий Черняков эту линию продолжил, вовсе отбросив поэтические излишества и сфокусировав свое внимание на формате киноэкрана.
Нет, разумеется, не все было так прямолинейно. Втрое урезанный формат оперной рамки работал на идею. Первый акт по сюжету проходит на корабле, и потому зритель вместе с Изольдой и Брангеной попадал в клаустрофобное пространство каюты серьезного не то военного, не то частного лайнера, наполненного всеми благами современной цивилизации. Если не считать старомодную шляпку Брангены. В этой каюте происходит трагическая завязка - будущие влюбленные «отравляются» любовным напитком. Но режиссер не был бы собой, если бы не пошел вразрез с традицией: компаньонка Изольды - Брангена не высыпает в стакан с водой, набранной из кулера, ничего. При этом и у Тристана, и у Изольды горячка таки случается: к приходу короля Марка они доходят до невменяемого состояния эйфории-опьянения.
Во втором акте можно наблюдать за действием двух обезумевших от неизвестного чувства в гостиничном номере, который предварительно на глазах у зрителя хладнокровно пылесосит горничная. В номере есть все, в том числе двуспальная кровать, но на ней эти двое только топчутся, не совершая никаких иных действий. В этом же акте они грезят о том, что в наступившей для них ночи окружающий мир не имеет ни малейшего значения и его можно взорвать ко всем чертям, что демонстрирует монитор-окно. Время тянется мучительно, разговоры двух немолодых уже Тристана и Изольды не ведут ни к чему, кроме сотрясания воздуха громоздкими речевыми конструкциями. В контексте видеоряда и костюмов, в который входят востроносые ботиночки Тристана, приобретенные в одном из обувных бутиков на Невском, все эти возвышенности не воспринимаются иначе, как тяжелый бредовый поток сознания двух героев, заболевших странной болезнью, имя которой - Большое Чувство. Покушение на Тристана происходит посредством пистолета, а не меча.
Признаться, понимание творящегося в спектакле приходило очень медленно. Первым зрительским чувством была неприязнь. Кадр казался калькой с коммерческого голливудского кино. В антракте от одного из больших поклонников молодого режиссера пришлось, правда, услышать, что кино это - вовсе не коммерческое, а похожее на Бергмана. Согласиться не получилось. Однако третий акт показался наименее травмирующим. Взору открылась фактически традиционная в определенном смысле обстановка. По сюжету- родовой замок Тристана, в который верный Курвенал привозит своего господина умирать. Интерьер, ничем не противоречащий по эстетике, скажем, комнате во дворце маркиза де Калатравы в «Силе судьбы» Верди. Только у Чернякова больше поправок на XX век, потому как даже диван, на котором лежит умирающий Тристан, куплен, судя по материалам, в 11<еа. В душевном чахоточном буфете дыхания старины больше, да ведь и в 11<еа мало ли стилизаций? Но дело не в этом. Дело в том, что в таком интерьере, размер которого уже много больше приблизился к раме сцены, дышалось спокойнее и печалилось тоже как-то более спокойно. В эту комнату, в углубление, которое станет точкой воспоминания, придет музыкант в белой рубашечке и черных брючках и начнет играть, словно готовя Тристана к смерти, изматывающую и вместе с тем умиротворяющую мелодию английского рожка. В том же углу появятся призраки отца и матери, беременной Тристаном. Черняков ввел ради этого животрепещущего момента двух персонажей без слов - отца и мать. Этот эпизод блестяще отыграли петербургские актеры Елена Попова и Дмитрий Поднозов, образовав щемящую интермедию видений главного героя.
Режиссер как-то не слишком жалел Тристана в последнем акте и заставлял Курвенала сразу после того, как главный герой подает признаки жизни, резко усаживать его на диване. Здесь уступка реализму идет не совсем на пользу. Тристан, спрыгнувший с икеевского диванчика, в предсмертной агонии начинает метаться по комнате в ожидании Изольды, а смертельная рана вдруг перестает кровоточить. Вдобавок ко всему предательски позвякивает сверкающий таз, принесенный для справления малых и больших нужд. Ничего не поделаешь: такова жизнь. Перед появлением Изольды бедному Тристану досаждают слуги внезапно нагрянувшего короля Марка. Случается криминальная сценка - небольшая разборочка. Наконец вбегает Изольда. Но поздно. Несчастную героиню Черняков, в отличие от Вагнера, на тот свет не отправляет, а заставляет садиться на кровать рядом с неприятно усаженным полуобнаженным Тристаном и ждать терпеливо своей участи. Беспросвет Вагнера, в сравнении с предложенным Дмитрием Черняковым, кажется оптимистическим, потому как души двух горячо влюбленных у него как будто воссоединяются. Здесь же ничего и близко нет: они остаются в двух мирах, которым не суждено пересечься.
Отрадой на премьере было исполнение певцов. Фантастическая вагнеровская дива Мариинки Лариса Гоголевская показала максимум своих драматических и вокальных ресурсов, местами являя животную энергию героини. Хотя в целом - героиню с синдромом перманентной усталости - признаком нашего времени. То же и у Тристана. Но от Сергея Лядова драматизма и актерской гибкости ожидали меньше всего, а получили с лихвой. Он вполне успешно провел кровавую теноровую партию до финала, повторив подвиг и на втором спектакле. Удивили яркостью и рельефностью образов исполнители друзей главных героев - Ольга Саввова (Брангена) и Андрей Спехов (Курвенал) играли людей более адекватных и потому естественных в своих проявлениях. Оркестр в руках Гергиева если поначалу и противостоял тому, что было «нарисовано» на сцене, то начиная с любовной экстатики второго акта свои стремления синхронизировал.

Владимир ДУДИН

Мариинка на чемоданах
Сайт TV канал, http://www.5-tv.ru/news/6761.html , 1.08.2005

222-ой закончен. Мариинский театр закрывает очередной сезон и прощается со зрителем до 20-го сентября. Этот год Мариинка отметила семью оперными и тремя балетными премьерами. Как артисты оценивают прошедший сезон и к чему готовятся в наступающем? Подробности у Ольги Тонконоговой.

Сезон завершен. Мариинский театр на чемоданах. Кто-то уезжает в отпуск, кто-то на гастроли в Лондон - выступать на сцене Ковент Гардена. Прощальный спектакль «Путешествие в Реймс». Веселая постановка академии молодых певцов. Одна из самых успешных опер в сезоне. Еще одним открытием года в Мариинском считают оперу Тристан и Изольда Вагнера, а так же современный балет композитора Слонимского и художника Шемякина «Волшебный орех». Почему его разгромила критика в театре не понимают.

Леонид Гаккель. Координатор музыкально-общественной деятельности Мариинского театра: Они пишут о провале, а набивается полный зал и люди выходя напевают современную оперу, если это провал - то чего еще хочет критика я не знаю !!!

Грядущий сезон - последний перед реконструкцией театра должен запомниться публике. В Мариинском собираются поставить три новые оперы. Первое успешное произведение Верди - «Набукко». «Фальстаф» тоже Верди и оперу 20-ого века «Поворот винта» Бриттена. В перерывах между премьерами петербургскому зрителю покажут лучшие работы последних лет.
Скитальческая жизнь, два года на чемоданах, этим в Мариинском мало кого испугаешь. Всем известно, что две третьи всех капитальных вложений в сферу культуры в России идет на реконструкцию Большого в Москве и Мариинского в Петербурге. И это большая ответственность. Артисты понимают, что через два года надо быть готовыми выйти на новый уровень.

Лариса Гергиева художественный руководитель Академии молодых певцов Мариинского театра : Будет время сосредоточится на себе, театр будут жить - это не будет остановкой.

В следующем сезоне решится, где будет выступать Мариинский после закрытия основной сцены. Сейчас называют разные площадки от Мюзик-Холла до сцен в Финляндии, Англии, Варшаве. Впрочем, сказать точно где бросит якорь Мариинка не может сказать никто. Как в опере Россини все вроде собирались в Реймс, а потом передумали и поехали в Париж.

После завершения следующего сезона Мариинский театр сохранит свое присутствие в городе. Сейчас на улице Писарева идет реставрация бывших складских помещений театра. В июне 2006 года Мариинский закроется на реконструкцию, а здесь откроется концертный зал на 1000 мест. Небольшая, но все же своя сцена.

http://izvestia.ru/culture/article2478432

Известия
09.08.05

ВЗРОСЛЕЮТ, НО ХОТЯТ ПОМОЛОДЕТЬ
Главные события музыкального сезона



После того как оперой Россини "Путешествие в Реймс" закрыл сезон главный наш трудоголик - Мариинский театр, для которого белые ночи - самое хлебное время, пришла пора подвести итоги самым значительным музыкальным событиям ушедшего сезона.

Большой театр: скандал на пользу

Большой театр в этом сезоне вышел в главные музыкальные ньюсмейкеры, намного опередив своих конкурентов. Нельзя сказать, чтобы все эти истории с депутатскими запросами и телевизионными наездами не стоили его начальству подпорченных нервов, но зато и отдачи от такого черного пиара в сто раз больше, чем от вензелечков Юрия Грымова, разработавшего Большому фирменный стиль. Что касается начальства, то оно пока выстояло и под предводительством гендиректора Анатолия Иксанова остается на своих местах на следующий срок, хотя и вызывая в профессиональных кругах все большую напряженность из-за никак не начинающегося музыкального расцвета главного театра страны: представленный в Большом скромный дирижерский ряд явно не соответствует по уровню пижонистому режиссерскому, хронически не хватает собственных сильных солистов, а приглашенные тоже далеко не всегда радуют.

Впрочем, все эти детали меркнут перед самой шумной темой ушедшего сезона. А ею, несмотря на некоторые творческие прорывы ("Мадам Баттерфляй" Пуччини - первый российский спектакль культового американского режиссера Роберта Уилсона, "Дети Розенталя" Леонида Десятникова и Владимира Сорокина - первая за 30 лет новая опера на сцене Большого) и отдельные творческие неудачи (возвращенная из сталинского небытия "Леди Макбет Мценского уезда" Шостаковича в скучнейшей постановке Темура Чхеидзе), все же остается тот головокружительный факт, что сезон был последним. В театре производятся массовые сокращения, а основная, окончательно одряхлевшая сцена закрыта на реконструкцию, которая по плану должна закончиться к весне 2008 года, после чего главный театр страны предстанет радикально обновленным, похорошевшим и помолодевшим.

Валерий Гергиев: расширение империи

Главный дирижер страны расширяет свою империю по всем направлениям. Взят город Лондон - в истекшем сезоне объявлено о назначении его главным дирижером Лондонского симфонического оркестра с 2007 года. Взят Париж, точнее, Парижская опера, где маэстро триумфально дебютировал в местном "Отелло", заставив парижан иными глазами посмотреть на эту постановку, считавшуюся неудачей прошлого года. Взята Сибирь - мариинский коллектив со своим руководителем объехал ее за три дня в рамках последнего Пасхального фестиваля. Москва взята давно, но в этом году - подчеркнуто автономно от "Золотой маски", которая Гергиева больше не интересует. Без ее помощи он в этом сезоне показал в Москве три свои козырные карты: "Пиковую даму" с Владимиром Галузиным в зале имени Чайковского, "Войну и мир" с Анной Нетребко в Театре Армии и первое русское послереволюционное "Кольцо Нибелунга" Вагнера - в Большом театре. Расширение империи, однако, все очевиднее ведет к потере качества производимого музыкального продукта. Самым неприятным итогом является сыроватая дирижерская работа завзятого вагнерианца Гергиева в этапной премьере мариинского сезона - "Тристане и Изольде" Вагнера, которую влиятельный немецкий журнал "Das Opernglas" прямо на своей обложке не постеснялся назвать провальной.

Альтернатива Гергиеву

Пока слабо, но все же забрезжила надежда на то, что в России дирижеров - таких, чтоб были одновременно амбициозными, талантливыми и влиятельными - больше чем один. Первый свой сезон на посту музыкального руководителя Новосибирской оперы 33-летний Теодор Курентзис провел на редкость деятельно и плодотворно, не только успев наплодить в Сибири продвинутых проектов как аутентичного, так и авангардного толка, но и сделать их гастроли модными в Москве. "Сибирский Колизей", как называют Новосибирский театр, постепенно становится таким же обязательным пунктом для столичной критики, каким в начале 90-х для нее стала гергиевская Мариинка. А на афишах, анонсирующих следующий московский сезон, Курентзиса уже официально именуют звездой, что, впрочем, говорит не только о качествах самого маэстро, но и о специфике нашей ситуации, в которой люди явно истосковались по чему-то вот такому.

В отличие от обрусевшего грека Теодора Курентзиса его ровесник, европеизированный россиянин Владимир Юровский у себя на родине почти не известен. Зато по части влияния на Западе у него все в порядке (он является художественным руководителем почтенного оперного фестиваля в английском Глайнборне и второй дирижерской знаменитостью из России после Гергиева). Юровский - завидный лейбл для Российского национального оркестра, этой весной объявившего о назначении его с сезона 2006/2007 на пост своего главного дирижера. Досадно только, что контракт до сих пор не подписан.

Дмитрий Черняков: рекордсмен-золотомасочник

Главный герой отечественной оперной режиссуры собрал в прошедшем сезоне очередную порцию "Золотых масок" за свою новосибирскую "Аиду". Среди них, пожалуй, самой примечательной была та, что от критики: впервые в истории премии она была присуждена не драматическому, а оперному спектаклю. Другим памятным итогом этого мероприятия стал феерический шеститысячный бардак в Кремлевском дворце, где показывали "Аиду". Он, с одной стороны, уничтожил прекрасный спектакль, но с другой - продемонстрировал, что народ нынче готов не то что идти, а прямо-таки валом валить на антинародное оперное искусство.

Если же отвлечься от социально-бытовых волнений вокруг оперного искусства, на которые сезон оказался столь богат, то главным его спектаклем получается тягостно-гениальный черняковский "Тристан" в Мариинке. С ним сложно оказалось смириться не только тем, кто не представляет себе оперного спектакля без кокошников и булатных мечей, но и более прогрессивно настроенным гражданам - ведь самую знаменитую оперу про любовь Черняков поставил как историю ее невозможности. В общем-то это гораздо больше, чем просто оперный спектакль, поэтому и тянется за ним такой длинный шлейф пересудов, о котором обычному спектаклю остается только мечтать.

Для Чернякова окончившийся сезон в каком-то смысле такой же заключительный, как для Большого театра, потому что следующую оперную работу режиссер делает уже под именем Dmitri Tcherniakov, тем самым лишая себя утомительной необходимости отстаивать среди своих подозрительных соотечественников западные театральные ценности. Это будет "Борис Годунов" в Берлинской опере "Унтер ден Линден" с Даниэлем Баренбоймом за пультом.

Анна Нетребко - самая востребованная примадонна

Самая блистательная и востребованная в мире российская примадонна получила в этом сезоне Госпремию, которую до этого вообще-то не было принято давать таким молодым певицам, и уж тем более за то, что они так востребованы за границей.

Новые увлечения

В ушедшем сезоне два больших органа появилось в Москве (в Доме музыки и в Католическом соборе) и один - в Питере (починили филармонический), так что, хочешь не хочешь, на них пришлось очень много играть. Сезон прошел под знаком всеобщего органного помешательства.

Будущее легендарного советского конкурса имени Чайковского в минувшем сезоне окончательно замутнилось. Конкурс покинул его вечный патрон Тихон Хренников, а ждать его стоит не раньше 2008 года, да и то - неточно. При сложившихся обстоятельствах очень кстати оказался новорожденный конкурс пианистов имени Рихтера, отличавшийся прогрессивными, антиспортивными взглядами на конкурсное дело и прошедший очень успешно. Следующего стоит ждать все в том же 2008 году.

Новое поколение

Люди под названием "наша молодежь" в этом сезоне довольно неожиданно оказались реальной силой, готовой здорово подвинуть незыблемых мэтров. Оказалось, например, что 27-летний гобоист Алексей Огринчук играет музыку Гии Канчели гораздо тщательнее давно приватизировавшего ее Юрия Башмета. Что секстет не достигших тридцатилетнего возраста струнников (Борис Андрианов, Кристина Блаумане, Максим Рысанов, Юлия Дейнека, Михаил Овруцкий, Алина Ибрагимова), каким-то чудом попавших на брамсовский фестиваль в Доме музыки, звучит куда интереснее, чем в то же примерно время празднующий свое 60-летие квартет Бородина. И что 30-летний пианист Денис Мацуев, организовавший в этом сезоне пафосный молодежный фестиваль "Крещендо", вообще вхож к российскому президенту не хуже самого Валерия Гергиева.

Екатерина БИРЮКОВА

http://www.kommersant.ru/doc.html?docId=602257

Анна Нетребко подорожала
// Триумф российской певицы в Зальцбурге



фестиваль классическая музыка

Главной героиней Зальцбургского фестиваля стала наша певица Анна Нетребко. За успехами "новой Каллас" мировой оперы, как величает ее захлебывающаяся восторгом пресса, наблюдает специально для Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
В Зальцбурге уж если любят, так любят – до обожанья, вопреки здравому смыслу. Билеты на "Травиату" в постановке Вилли Деккера с Анной Нетребко в роли Виолетты исчезли из продажи задолго до начала фестиваля. Припозднившимся же меломанам местные фарцовщики предлагали на черном рынке цены, росшие быстрее, чем цены на нефть. От тысячи до четырех с половиной тысяч евро – такого скачка не помнят завсегдатаи Зальцбурга (при том, что официальные цены не превышали 300 евро). Многие знаменитости, как вероятный канцлер Германии Ангела Меркель, министр иностранных дел Австрии и масса звезд музыкального мира, попали сюда, конечно же, без проблем.
Меломанов же в их стремлении очутиться в Большом Фестшпильхаузе не останавливало даже то обстоятельство, что премьеру "Травиаты" передавал в прямом эфире главный канал австрийского телевидения, а следом за ним с часовой задержкой и немецкий ZDF. Это был один из самых дорогих проектов в истории культурного телевидения. Подготовка трансляции обошлась в 800 000 евро, в ней были задействованы почти 70 камер. Впрочем, финансовая составляющая трансляции была обнародована лишь после того, как стало известно количество зрителей, смотревших "Травиату": почти миллион человек. То есть за каждого их них телевидение заплатило меньше евро. Впрочем, это скорее общая тенденция в обществе, повязанном собственной культурой: в прошлом году зальцбургского "Кавалера розы" смотрели 600 000 зрителей.
Большинству, конечно, было не до скрытых течений, связанных с вердиевской оперой. Хотя некоторые из них выглядят вполне историческими. Любимый композитор Герберта фон Караяна Верди был практически забыт во времена интендантства Жерара Мортье, в чью эпоху в Зальцбурге прошли всего лишь четыре вердиевских премьеры. При этом новый спектакль Вилли Деккера, минималистически, но оттого не менее впечатляюще оформленный его постоянным соавтором Вольфгангом Гусманом, можно назвать по-своему историческим. Верди здесь не приторно сладкий пенсионер, умиляющий обилием слез и чувств, но вполне жесткий автор, способный рассказать историю смерти как историю трагической победы. Деккер к тому же заставляет своих звездных певцов столь много и столь энергично двигаться по сцене, что остается только удивляться их возможностям так безупречно петь. Тут уж не до тонкостей исполнения – хотя дирижер Карло Рицци, заменивший у пульта недавно скончавшегося Марчелло Виотти (говорят, новую кандидатуру выдвинула госпожа Нетребко), оказался совсем не на уровне Венских филармоников, предлагая порой певцам такие темпы, от которых тем становилось плохо. Но не на таких простаков напал Рицци, чтобы поломать им всю музыку.
Трио, которое удалось собрать для "Травиаты", вряд ли сможет появиться еще на какой-нибудь европейской сцене в ближайшее время. Помимо Анны Нетребко в Зальцбурге пел американский баритон Томас Хэмптон (Жермон) и мексиканский тенор Ролан Вилласон (Альфредо). В дуэте с последним, тут же названном "дуэтом мечты", госпожа Нетребко уже поразила всех в мае в "Любовном напитке" Гаэтано Доницетти в Венской опере.
И в "Травиате" 33-летний Вилласон, на взгляд многих, ни драматически, ни певчески ничуть не уступал своей партнерше. Его история напоминает рождественскую сказку: он решил заняться профессиональной карьерой лишь шесть лет назад, после того как едва ли не насильно заставил Пласидо Доминго, находившегося на гастролях в Мехико, прослушать в его исполнении арию. Но у него нет такой блестящей фигуры, и он не может столь изящно приподнимать юбку, как Анна Нетребко. Как иронично заметил один из критиков, он с волнением ждал, когда же, наконец, обнажатся эти прекрасные ляжки,– и дождался! Равно как и признаков надвигающейся звездной болезни у певицы, откровенно предлагающей зрителям полюбоваться собой, своим голосом и своим телом в наиболее ударных сценах.
Легко ему иронизировать над звездой, которая превратилась сегодня и в секс-символ оперной сцены, и в принципиально новый тип исполнителя классического репертуара. Ее стиль жизни, связанный с ночными клубами и пристрастием к шопингу, давно уже стал объектом внимания не только профессиональных оперных журналов. Газетчики, сдерживая слезы, описывают трудный жизненный путь "южнорусской", как они любят подчеркивать, девушки, вынужденной в пору своей учебы в Петербургской консерватории мести полы и мыть лестницы, чтобы заработать на кусок хлеба. Анна Нетребко с удовольствием им подыгрывает, рассказывая, как танцует на вечеринке на столе или как видит себя в снах поющей обнаженной. Как можно не процитировать подобное? Вот и цитирую.
Зато сегодня выпускают посвященные ей DVD-фильмы, вышли уже две ее биографии (одна другой хуже), а билеты на концерты распродаются за полгода вперед. В Зальцбурге объявили, что фестиваль следующего года откроется "Свадьбой Фигаро", где Анна Нетребко будет петь Сюзанну. Русскую красавицу все чаще сравнивают с Марией Каллас, да и сама она любит повторять имя итальянской звезды в интервью, говоря, что то Каллас, а это – Нетребко. Критики (опять же) ворчат на неправомерность подобной аналогии в принципе – ведь Каллас сперва стала фантастически петь, а потом уже превратилась в медиагероиню. За Анной Нетребко же стоит мощнейшая рекламная кампания ее звукозаписывающей фирмы Deutsche Grammophon (сто тысяч проданных экземпляров диска, записанного с Клаудио Аббадо и Малеровским камерным оркестром,– что-то нереальное для обычной классики), и этот промоушн начинает уже некоторых откровенно раздражать. Но победителей не судят.

http://www.oreanda.ru/ru/news/20050907/ ... cle107247/

Дата публикации: 13:00 07/09/2005
Источник: РИА "ОРЕАНДА"
Город: Санкт-Петербург

20 сентября Мариинский театр открывает 223-й сезон. В этот вечер прозвучит одна из самых петербургских опер - "Пиковая дама" в постановке Александра Галибина. Дирижировать будет Валерий Гергиев, а ведущие партии исполнят Владимир Галузин (Герман) и Ирина Гордей (Лиза). Кстати, оба артиста выйдут на сцену и 26 сентября в спектакле "Турандот". 223-й сезон станет последним перед закрытием театра на реконструкцию. В сезоне 2006-2007 гг. труппа Мариинского театра будет выступать вне родных стен, на нескольких площадках города.

Афиша предстоящего сезона обещает быть насыщенной интересными постановками, среди которых опера "Поворот винта" Бриттена (режиссер Дэвид Маквикар) и две оперы Верди - "Набукко" (режиссер Дмитрий Бертман) и "Фальстаф" (режиссер Кирилл Серебренников). В репертуаре театра творчество Джузеппе Верди представлено довольно широко. Это "Травиата", "Риголетто", "Бал-маскарад", "Макбет", "Дон Карлос", "Аида", "Отелло". Теперь же театр обращается к истокам творчества композитора. "Набукко" - это опера, с которой, по существу, начинается моя артистическая карьера", - говорил композитор. И, как бы перекидывая арку через все творчество великого Верди, театр обратится к его последней опере "Фальстаф" - реформаторскому сочинению в жанре комической оперы.

Появление оперы Бриттена в афише Мариинского театра уже само по себе - событие. Одним из самых оригинальных произведений композитора театр обращается к британской музыке с исполнением опер на английском языке.

http://www.freetime-spb.ru/article/11/2710/

Free Тайм
№8 2005

Сезон хитов



Бывший Императорский театр откроется не как обычно в первой декаде октября, а парой недель раньше – в последние десять дней сентября. И откроется он по традиции русской оперой – на сей раз козырной “Пиковой дамой” Петра Ильича Чайковского. Правда, это будет не ампирно-парадная реалистическая версия, а мистико-мифологическая, символистская интерпретация от Александра Галибина. Но при всей модернистской тревожности этой постановки она все же несовременно целомудренна и совсем не травматична. В ней нет ни демонстрации инцестуозных связей, ни гомосексуальных мотивов. В ней есть все – и ничего, потому что вся она – гигантский символ, который похож на магнит, собирающий все хотя бы относительно притягательные смыслы. Главным двигателем этого символа будет один из лучших и страшных Германнов нашего времени – Владимир Галузин.

В начале сезона в Мариинский вернется и “Сказание о невидимом граде Китеже”, который построил в начале второго тысячелетия молодой Дима Черняков. При всей скандальности, которой не мог не вызвать вывернутый этим режиссером наизнанку священный Китеж, спектакль каким-то удивительным образом стал для многих социально-историческим откровением – откровением о русских и русской жизни со всеми прилагающимися атрибутами. В свою первую глобальную работу по десакрализации оперной классики, ее деканонизации Черняков вложил большой кусок своего сердца и щедро напитал ее личным опытом. Поэтому почти пять часов оперного времени проходят в темном зале как одно мистическое мгновение.

Вслед за Китежем можно будет увидеть премьеру минувшего сезона – “Сказку о царе Салтане”. В сценическую ткань постановщики добавили немного мультипликации, и опера заиграла другими красками. Картинка вобрала в себя кадры из одноименного советского мультика, вследствие чего несколько громоздкая по причине сказочных излишеств опера стала абсолютно доступной всем, а сцена большого оперного театра превратилась в экран кинозала. Если же учесть, что режиссер Александр Петров, отлично знающий законы детской аудитории, использовал в своей работе приемы кукольного театра, то ко всему вышеозначенному добавляется еще и этот жанр. На одном из спектаклей “Сказки о Салтане” в Мариинском присутствовали директора ряда европейских театров, которые, по словам очевидцев и ушеслышцев, пришли в неописуемый восторг от декораций, созданных Владимиром Фирером по мотивам Ивана Билибина.

Нехилым предстанет в начале сезона и западноевропейский оперный блок. Во-первых, те, кто еще не успел оценить новоявленную “Кармен” в постановке Алексея Степанюка, смогут сделать это совсем скоро. Ее неистребимые достоинства – в ее музыке и наличии огненной Кармен, каковой на премьере предстала молодая Екатерина Семенчук. Остальное – на тонкого ценителя глубоких концепций. Следом покажут “Турандот”, которая со дня премьеры в 2003 году всякий раз собирает аншлаги. Еще будут балеты с незаменимым Swan lake, “Баядерка”, гала-концерт солистов оперы. А уже в октябре – первая оперная премьера сезона. И это только начало.

Владимир Дудин

http://litsasovsek.ru/2005/10/9096

Журнал Лица
октябрь 2005

ПРЕВРАЩЕНИЕ

ТЕКСТ ЛЮБОВЬ КУРБАНОВА
ФОТО FOTOBANK



МОЖНО ЛИ НАЙТИ ОБЪЯСНЕНИЕ, КТО И ПО КАКОМУ ПРИНЦИПУ ОТОБРАЛ ИЗ ТЫСЯЧ ДЕВУШЕК, ОБЛАДАЮЩИХ И ЯРКОЙ ВНЕШНОСТЬЮ, И ПРИРОДНЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ, ОДНУ-ЕДИНСТВЕННУЮ, ПОНАЧАЛУ ВРОДЕ БЫ НИЧЕМ ОСОБЕННЫМ НЕ ВЫДЕЛЯВШУЮСЯ, И ПРЕВРАТИЛ ЕЕ В КОРОЛЕВУ МУЗЫКИ? МНОГИЕ ПЫТАЮТСЯ ОБЪЯСНИТЬ ФЕНОМЕН НЕ ИНАЧЕ, КАК СКАЗОЧНЫМ ВЕЗЕНИЕМ, АССОЦИИРУЮТ ЕГО С ИСТО-РИЕЙ ЗОЛУШКИ. ВОТ ТОЛЬКО ИМЯ ДЕВУШКИ В ОТЛИЧИЕ ОТ СКАЗОЧНОЙ ЗАМАРАШКИ, КОТОРАЯ ТАК И ОСТАЛАСЬ БЕЗЫМЯННОЙ, С КАЖДЫМ ДНЕМ СТАНОВИТСЯ ИЗВЕСТНЫМ ВСЕ БОЛЬШЕМУ ЧИСЛУ ЛЮДЕЙ ВО ВСЕМ МИРЕ. ИМЯ ЕЕ – АННА НЕТРЕБКО.




История девочки, первым публичным успехом которой было присуждение ей звания вице-мисс на конкурсе красоты «Мисс Кубань», сегодня известна далеко за пределами России и все чаще ассоциируется со сказкой. Судите сами, девочка из провинции (родилась в Краснодаре), в 16 лет приехавшая одна в чужой, большой и холодный город (Ленинград), два года мывшая полы в Мариинском театре, сегодня – в рейтинге самых состоятельных, по материалам Forbes, российских звезд, обитательница вершины оперного олимпа. Вот только ее детство и ранняя юность в отличие от сказочной героини, с которой ее так охотно отождествляют, были другими. Красавица и умница, любимица родителей и старшей сестры (за компанию с которой она и пошла, кстати, на тот самый конкурс красоты), она была солисткой в ансамбле «Кубанская пионерия», увлекалась спортом – у нее разряды по акробатике и легкой атлетике. Ее школьные учителя вспоминают яркую, изящную девочку с несомненными сценическими способностями. Брала уроки вокала у педагога музыкального училища, петь любила – мечтала стать артисткой оперетты. А вот опера не нравилась – считала ее тяжеловесной и слишком скучной и переключала телевизор, когда показывали оперные спектакли.

Лишь попав в Ленинград, куда она приехала учиться пению – сначала в училище, а затем и в консерватории, – посещая чуть ли не все оперные репетиции и спектакли в знаменитой Мариинке (благо должность уборщицы позволяла не зависеть от цен на билеты и наличия свободных мест в зрительном зале), она открыла для себя оперу. Открыла – и «заболела» ею, влюбилась в нее по-настоящему, страстно и на всю жизнь. Наверное, это прозрение и можно считать первым настоящим чудом, озарившим самое начало ее только намечавшегося пути к славе. Но впереди были долгие месяцы тяжелого труда. Она не смела и мечтать о том, что пройдет совсем немного времени, и ее имя будет казаться просто неполным без таких эпитетов, как «божественная», «гениальная», «блистательная», «несравненная». Но и тогда, в начале 90-х, союз ее таланта, фантастической работоспособности и желания петь, а также, безусловно, лучших традиций русской вокальной школы не замедлил принести замечательные плоды. За победой на Всероссийском конкурсе вокалистов им. М.И. Глинки, которая сама по себе является серьезной заявкой любого молодого музыканта, последовал удачный дебют на сцене Мариинского театра в роли моцартовской Сюзанны, ставший открытием сезона. Тот факт, что 22-летней студентке доверили спеть ведущую партию в то время как она решила пройти прослушивание на небольшую, хотя и достаточно сложную в вокальном плане роль, она сама называет первым значительным везением в своей карьере. Да, чудеса продолжали происходить, а вот никакой сказочной феи рядом не наблюдалось. Впрочем, волшебная палочка все же была – дирижерская палочка гениального маэстро Гергиева, у которого, как говорят меломаны, «талант на таланты» (потому и театр процветает!) и который еще тогда разглядел в юной солистке своего театра редкий дар, сочетающий в себе прекрасные от природы вокальные данные и яркий драматический талант. Новые партии, лучшие театры мира, первый самостоятельный зарубежный контракт в Опере Сан-Франциско, гастроли, гастроли, гастроли.… Новые успехи:

3-е место на II Международном конкурсе молодых оперных певцов им. Н.А. Римского-Корсакова, звания лауреата премии «Балтика», высшей театральной премии CASTA DIVA, высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит»….

Все очень стремительно закрутилось… Совсем молодая девушка сумела удержаться в водовороте успеха, не заболела звездной болезнью, продолжала работать, оттачивая свое мастерство и развивая драгоценный талант, подаренный ей природой, не позволяя себе останавливаться на достигнутом. События ее жизни все меньше стали походить на сказку о везучей Золушке, которая, выскочив с помощью доброй волшебницы замуж за прекрасного и богатого принца, навсегда забыла тяжелый и грязный труд в доме злой мачехи и зажила во дворце беззаботно и счастливо. У нашей истории совсем другой сюжет, и все чудеса в ней – еще впереди….

…В Зальцбурге очень редки выступления русских певцов в операх Моцарта – рискованно. Слишком трепетно относятся там к музыке своего великого земляка, слишком заметным будет отражение неудачного исполнения и промахов в интерпретации на дальнейшей карьере музыканта. И, в общем-то, понятен скепсис тех, кто не верил в ее удачу на всемирно известном Зальцбургском музыкальном фестивале в ультрасовременной постановке моцартовского «Дон Жуана» молодого режиссера Мартина Кушея и под управлением Николауса Арнонкура. А вот дирижер-аутентист Арнонкур, самый известный «моцартианец» современности, пять лет ждал и безуспешно искал именно такую исполнительницу роли донны Анны. На прослушивании ей было достаточно спеть лишь несколько фраз – он понял, что нашел то, что искал. То, что произошло потом, на фестивале, иначе как сенсацией назвать сложно. Хотя… если как в сказке, то еще – чудом. Великий Моцарт подарил ей еще один пропуск, на этот раз в ряды элитной когорты мировых звезд. В музыкальном мире началась настоящая нетребкомания. Серьезный немецкий журнал Opernwelt провозгласил ее Лучшей певицей 2003 года. С немецкой фирмой звукозаписи Deutsche Grammophon был подписан престижный эксклюзивный контракт до 2007 года на запись пяти ее дисков (два из них уже украшают фонотеки поклонников). Вышел в свет и раскупается мгновенно DVD с записью видеоклипов на музыку пяти исполняемых ею оперных арий. Неслучайно германская музыкальная академия Deutschen Phono-Akademie, уже много лет награждающая премиями Echo Klassik лучших исполнителей классической музыки, признала ее победителем в номинациях «Лучшая певица года», а также «Лучший бестселлер года». Ее изображения украшают обложки популярных журналов – Vogue, Elle, Harpers & Queen, Vanity Fair, W Magazine… Да что там журналов – в Германии и Австрии ее фотографии можно увидеть чуть ли не на каждом шагу, там она национальная любимица. Ее первая биография, описывающая события ее жизни с тех пор как она уехала из родного дома, недавно издана немецким еженедельником «Фокус». Предметом ее особой гордости является премия Amadeus Awards, которой она удостоилась первой из певиц, до этого ее вручали только дирижерам.

Она называет себя очень счастливым человеком: у нее большая, давняя и взаимная любовь – самая сильная в ее жизни – с искусством оперы. Опера дала ей все, чем она сегодня по праву обладает: мировую славу, любовь зрителей, материальную независимость, возможность заниматься делом по призванию. Она показала нам новую оперу, сложное элитарное искусство обрело благодаря ее неподдельной страсти, настоящим человеческим эмоциям миллионы новых поклонников. Она говорит об опере как о «сексуальном искусстве». И действительно, как же еще может чувствовать молодая прекрасная женщина музыку, написанную о любви! Она не идет на поводу у нашего неоперного времени, отвергая для себя синтез музыкальных направлений, называемый модным нерусским словечком crossover, в то время как некоторые классические музыканты сегодня не могут удержаться от искушения завоевать популярность именно этим путем. Равновеликое удовольствие доставляет она своим поклонникам и своим неповторимым голосом, и необыкновенной красотой. Кто-то идет в театр ее слушать, кто-то – смотреть на нее. Когда певица на сцене – ее обожают и зрители, и партнеры-мужчины. Во всем этом великолепном калейдоскопе событий – выступления, триумфы, новые роли и знаменитые партнеры – пока нет места для семейной жизни. Хотя ей не чужда и земная любовь – с ее нынешним другом, итальянским басом Симоне Альберджини, нежно любящим, понимающим и во всем поддерживающим ее, они вместе уже больше пяти лет. Впрочем, «вместе» – это громко сказано, видятся они в среднем раз в месяц, наговаривая в разлуке километровые телефонные счета. А потому и семья, и дети, о которых она, как и любая женщина, мечтает, в ее ближайших планах не значатся. По крайней мере на следующие три года график ее выступлений и репетиций расписан буквально по часам. Она, конечно, огорчается, что полностью не принадлежит сама себе. Иногда устает настолько, что вынуждена взять небольшой тайм-аут для отдыха. Она до сих пор очень ответственно относится к профессии и считает себя не вправе появляться на сцене морально уставшей: ведь публика – дама строгая, даже своим любимцам фальши не прощает. Утверждение, что трудно лишь набирать высоту, но один промах, одно неудачное выступление легко и быстро смахнут тебя с достигнутой вершины, как нельзя более точно подходит к карьере артиста. Поэтому она очень разборчива в выборе репертуара, высокий профессионализм не позволяет ей браться за партии, написанные, по ее мнению, для другого голоса, как, например, музыка ее любимого Вагнера.

Вне сцены, в обычной жизни она – очаровательная, живая, кокетливая и современная молодая женщина. Волнующая привлекательность и харизматичность удачно дополняются легким, неконфликтным характером, озорной смешливостью, простотой и открытостью. Она отлично разбирается в современной музыке, любит слушать Пинк, Робби Уильямса, Кристину Агилеру, Джастина Тимберлейка, а любимый музыкальный стиль – хип-хоп. Ездит на велосипеде (водить машину пока не научилась), любит суши (последнее гастрономическое увлечение, а вообще, всегда любила вкусно поесть), красное вино. Предпочитает одежду Marc Jacobs, Dolce & Gabbana, для торжественных случаев – Escada. Певица, безусловно, очень гордится своими творческими достижениями, основным условием и даже рецептом которых считает непрерывный труд. Она продолжает учиться у признанных мастеров оперной сцены, в частности у Ренаты Скотто, и всерьез полагает, что пика настоящей звездности еще не достигла. Тем не менее при фантастически высокой конкуренции, существующей сегодня в оперной среде, она остается одной из самых востребованных певиц в современном оперном мире и героиней светской хроники, участницей престижных телевизионных передач и ток-шоу. Томас Готтшальк, ведущий более 15 лет самое популярное германское телевизионное шоу «Спорим, что…», приложил немало усилий, добиваясь ее согласия (гастрольный график!) на участие наряду с такими знаменитостями, как Робби Уильямс, Джеки Чан, Роже Федерер, в его юбилейной передаче. В минувшем сезоне она блистала в ставшем ей родным Петербурге на фестивале «Звезды белых ночей» и в московском IV Пасхальном фестивале в опере «Война и мир», феерически выступив в роли Наташи Ростовой. Полной неожиданностью для ее поклонников, критиков и даже для нее самой стало присвоение ей звания лауреата Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства за 2004 год. Известие об этом застало ее на гастролях в Лондоне, откуда она прилетела в Москву на один день на вручение премии в Кремле. В России она теперь нечастый гость, тем большую ценность представляет эта почетная награда для певицы, так любящей Россию и считающей себя даже «слишком» русской. А у поклонников – ее соотечественников – появился еще один значительный повод гордиться своим «русским оперным чудом».

Так сложилось, что вокруг партии, в которой она выступила на прошедшем этим летом Зальцбургском фестивале, задолго до этого разгорелись споры. Даже сама певица считала партию Виолетты сложной для голоса. А «не дозрев» до исполняемой партии, любой певец очень рискует, выходя на сцену. Премьеру «Травиаты» с нетерпением ожидали и поклонники и критики – можно сказать, что этот спектакль был главной интригой фестиваля. Цены на билеты на черном рынке достигали 4,5 тысячи евро (при официальной цене в 300), и это несмотря на то, что по телевидению трансляцию спектакля смотрело около миллиона человек. И снова – как три года назад – успех, триумф, сенсация! Снова пресса, захлебываясь от восторга, награждает ее самыми лестными эпитетами и не удержалась от ассоциаций – на этот раз с Марией Каллас. С великой Каллас в разное время сравнивались многие выдающиеся певицы: Стефания Бонфаделли, Вальтрауд Майер, Чечилия Бартоли, Анджела Георгиу, Джесси Норманн… Намеренное перечисление всех этих громких имен, принадлежащих действительно так не похожим друг на друга исполнительницам, не завершится именем нашей героини. Любое даже самое лестное сравнение отнимает у нее право на справедливо заслуженную абсолютную индивидуальность. Ее имя следует запомнить и научиться выговаривать без псевдоостроумных искажений, не в контексте с чем-либо, без хитросплетений со сказочными сюжетами, оно уже достаточно звучно само по себе. Ее имя – Анна Нетребко.

http://www.nv.vspb.ru/cgi-bin/pl/nv.pl?art=223333653

Невское время
/ 18.10.2005 /

АННА НЕТРЕБКО ПОМОЖЕТ БАВАРСКОЙ ОПЕРЕ

Сколько готовы заплатить слушатели за голос петербургской примы?

Ответ на этот вопрос мы скоро узнаем благодаря эксперименту одного немецкого театра. Как нам стало известно, знаменитая солистка Мариинского театра Анна Нетребко готовится к выступлению на сцене Баварской оперы (Мюнхен), причем цены на билеты уже дошли до 1000 евро, и это еще не предел.

Петербургская прима дважды выступит в опере "Риголетто" в роли Джильды вместе с коллективом немецкого театра. Это частный контракт Анны Нетребко. Подобные контракты с другими театрами - нормальная практика солистов оперы, говорят в Мариинском.
Анна Нетребко рассказала, что 20 пар билетов были на эти спектакли выставлены на аукцион в интернете именно в благотворительных целях, а средства, вырученные от их продажи, планируется направить на развитие Фонда молодых певцов Баварской оперы. Стартовая цена на аукционе была установлена в 500 евро. Для сравнения: обычно за самый дорогой билет в этом театре немецкие слушатели платят 240 евро. Аукцион продлится до 20 октября, но уже сейчас люди готовы заплатить за то, чтобы послушать певицу: 30 октября - 725 евро, а 2 ноября - 1000 евро.
Судя по всему, немецкие слушатели любят эту певицу настолько, что готовы отдать такие деньги за один спектакль с ее участием. "Анна Нетребко сделала революцию в оперном мире, поменяла имидж певицы, привела в театр людей, которые никогда в оперу не ходили, и в этом ее большое достижение. Я ее действительно давно знаю, она трудяга и сделала очень многое", - поделился с нами режиссер Дмитрий Бертман, который сейчас работает над ближайшей премьерой Мариинки - оперой Верди "Набукко".
Но пока наши звезды выступают на Западе, петербуржцам остается только предполагать, каковы были бы результаты, проводись подобный аукцион у нас. И были ли бы готовы россияне отдать такие деньги за искусство оперы?

Алина ЦИОПА


http://www.nv.vspb.ru/cgi-bin/pl/nv.pl?art=223501446

Невское время
/ 20.10.2005 /

ЛЮБЯТ В ПЕТЕРБУРГЕ ОПЕРУ

Во вторник наша газета рассказала о любопытных обстоятельствах гастролей солистки Мариинского театра Анны Нетребко на сцене Баварской оперы. В интернете проходит благотворительный аукцион, на который выставлено 20 пар билетов на ее спектакли (прима выступит в опере "Риголетто" в роли Джильды 30 октября и 2 ноября).

Нам стало известно, что в этом незаурядном аукционе, который заканчивается в четверг, самое активное участие принимает и представитель нашего города. Организаторы аукциона даже обратились к нему с предложением выкупить больше дюжины билетов на спектакль 2 ноября.
Приятно, что истинных петербуржцев не останавливает высокая цена на билеты, достигшая 1000 евро.

http://spb.afisha.ru/theatre/play/?id=7618378

Афиша СПб

Набукко

Режиссер Дмитрий Бертман



Вокруг «Набукко» масса занимательных историй. Это та самая опера, с которой начался Верди. Она была третьей по счету у 28-летнего автора, но первый опыт вышел не очень удачным, а второй — очень неудачным, после чего Верди поклялся более не сочинять опер. Импресарио Ла Скала почти насильно всучил ему либретто «Набукко», от которого отказался другой композитор.

Это опера, которая уверенно отметилась в социально-политической жизни XIX века. Публика подхватила хор пленных иудеев «Лети, мысль, на золотых крыльях» как гимн итальянского сопротивления австрийскому господству и распевала его повсюду.

Это та самая опера Верди, которую в Петербурге не ставили с 1851 года, а в Мариинском театре и вовсе никогда не ставили, хотя уже несколько раз давали в концертном исполнении.

Эту оперу Дмитрий Бертман, худрук московской «Геликон-оперы», успешно поставил в Париже (в OpОra de Massy) и Дижоне, а потом безуспешно пытался перенести спектакль в Москву. В столице пленные иудеи пристанища не нашли. Постановку пригласил к себе Гергиев.

В «Набукко» объединятся солисты Мариинки и «Геликона». Главную женскую партию споет (правда, не на премьере) Мария Гулегина, как это было во Франции. Другие претендентки на роль Абигайль — мариинская прима Млада Худолей и Екатерина Шиманович из Академии молодых певцов.

Мрачная история порабощения народа народом и межнациональной ненависти не вызывает модернизаторских настроений у Бертмана, вообще-то известного склонностью к перемещению во времени. Единственное, что постановщик себе позволил в этом смысле, — водрузить нефтяные вышки на заднем плане, в простирающейся до горизонта пустыне, за стилизованными барельефами, созданными его постоянным сотрудником Игорем Нежным. И еще заточение Навуходоносора будет напоминать о хусейновском.

Больше интересует Бертмана то, как за глобальной трагедией — гибелью целых народов, — стоит частная история, чьи-то зависть, ревность и мщение. Его вклад в сюжет — предыстория отношений в любовном треугольнике: Измаил, по версии Бертмана, не выбирает одну из сестер (Фенену), а уходит к ней от второй (Абигайль). Другая линия — совсем не оперная: потеря бога, поиски бога, обретение бога. Фенена принимает иудейскую веру, а Абигайль обнаруживает, что она еврейка по крови.

Итого: «Набукко» обещает много неожиданностей — раннего Верди, Гергиева в тандеме с Бертманом, новые повороты в сюжете и, возможно, открытие нового оперного имени (Абигайль — Шиманович). И не исключено, что через пару дней после спектакля вы с удивлением обнаружите, что в голове до сих пор вертится «Лети, мысль, на золотых крыльях».

Ольга Манулкина, 6 октября 2005