Метание цветов как форма выражения любви
В Мариинском театре отдали честь педагогу Нинелле Кургапкиной

Газета "Коммерсантъ-СПБ" № 42(4097) от 11.03.2009

В Мариинке отпраздновали 80-летие Нинеллы Кургапкиной — одного из самых талантливых балетных репетиторов прошлого века. За соблюдением балетного политеса на вечере, посвященном 80-летию народной артистки СССР, следила ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.

Празднование 80-летия балерины, партнерши Рудольфа Нуреева и Михаила Барышникова, ученицы самой Вагановой и педагога Ульяны Лопаткиной, нисколько не отступало от освященного традицией сценария: торжественная речь, гала-концерт с участием людей, не чужих бенефицианту, выверенный репертуар без художественных провокаций, ворох цветов вокруг юбиляра.
Репертуар гала-концерта превратился в торжество классики: первый акт "Спящей красавицы", па-де-де из "Лебединого озера" и "Дон Кихота", вакхический фрагмент "Вальпургиевой ночи"; лирическое настроение внесли "Видение розы", "Умирающий лебедь", дуэты из "Сильфиды" и "Призрачного бала". А за современное направление "ответил" опус "Trois Gnossienes" в хореографии Ханса Ван Манена — одно из "фирменных блюд" Ульяны Лопаткиной. Ее выступление обозначило сдержанно-благородные интонации высокого балетного мастерства, которым в свое время так славилась балерина Кургапкина.
К сожалению, на вечере почти не обнаружилось учениц госпожи Кургапкиной, выпестованных ею в балетной школе. Сегодня почти никто из них в Мариинском театре не танцует, почти все построили удачные карьеры в ведущих зарубежных труппах. В итоге, надежды балетоманов увидеть, к примеру, приму театра Ноймайера Анну Поликарпову или Ольгу Волобуеву, танцующую в Королевском балете Фландрии, пошли прахом. Впрочем, эта "недостача" была уравновешена выступлением самой первой ученицы госпожи Кургапкиной — Жанны Аюповой, для которой нынешний год тоже является юбилейным: 25 лет творческой деятельности. "Видение розы" в ее исполнении — почти совершенство: неброская внешняя красота и чистота исполнительской формы этой удивительной, так мало оцененной на родной сцене балерины, а равно и ее врожденный, ненаигранный лиризм сделали свое дело. Наивысшую оценку невинному очарованию героини госпожи Аюповой, безмятежно кружащейся в декадентском вальсе, дала сама Нинелла Кургапкина: она аплодировала своей ученице стоя. Впрочем, публика в это время тоже заходилась в экстазе.
Вторая волна экстаза пришлась на выступления Ирмы Ниорадзе. Фрагменты из "Легенды о любви", а в особенности "Умирающего лебедя", балерина интерпретировала неожиданно нервно, с надрывом, внеся в торжество необходимую долю философствования и размышлений о вечном. Прочие участники гала-концерта старались по мере сил. Евгения Образцова прелестно порезвилась в "Спящей красавице" и "Дон Кихоте". В последнем номере сорвал свою долю аплодисментов Владимир Шкляров — за эффектно выполненные разножки в вариации и отлично зафиксированные верхние поддержки на одной руке в адажио. Татьяна Ткаченко в па-де-де из "Лебединого озера" и "Вальпургиевой ночи" продемонстрировала отличное понимание актерских задач, но отнюдь не бравурность. Зато бравурностью публику с избытком вознаградил Андрей Иванов в той же "Вальпургиевой ночи" — не сорвал ни одного трюка.
Однако кульминацией творческого вечера Нинеллы Кургапкиной стали не танцы ее учеников, а прицельное метание предметов в ложу балерины и педагога: к примеру, Игорь Колб букетом в своего репетитора не попал, зато Татьяна Ткаченко огромным плюшевым медведем замечательно попала. Это ли не весомое доказательство любви балетного сообщества к своему кумиру?

Ирина Губская
Былое и мечты
В Мариинском театре прошел последний юбилейный вечер из предфестивального цикла

В Мариинском театре чествовали Нинель Александровну Кургапкину, в прошлом искрометную балерину, теперь – знаменитого репетитора мариинских прим. Торжественных речей не было, только нынешний руководитель балета Юрий Фатеев с букетом и слово самой юбилярши.
Фрагмент первого акта «Спящей красавицы» в редакции Константина Сергеева «одели» в оформление редакции Вихарева. Евгения Образцова, которой выпало и начинать, и завершать вечер, покачивалась в хореографии, требующей демонстративной выносливости в балансе. Укороченные движения подчеркивали такие же пропорции, застывшая улыбка переходила в обаятельный оскал. Но если не вдаваться в отсутствие нюансов, то Аврора получилась милая. В финальном па де де из «Дон Кихота» Образцова, если не принимать в расчет отсутствие темперамента – актерского и танцевального, тоже показалась прилично. К тому же здесь ее поддерживал Владимир Шкляров, который в последнее время заметно набрал мастерства и даже начал «лихачить».
Вариацию танцевала Елена Шешина. Не слишком удачно. Лучше получилась Сильфида: проработанным рисунком, продуманными нюансами. Третья из «нынешних», Татьяна Ткаченко - прежде всего тяжелая история. И зрительно, и в поддержках: даже вчетвером ее поднимают с трудом. Получилась не слишком резвая Вакханка и не слишком коварная простушка Одиллия. Вроде бы все разучено, но получается на уровне скрюченных на фуэте ручек. Партнеры выглядели по-разному. Игорь Колб был сам по себе, Илья Кузнецов старался удержать, Андрей Иванов, сгибаясь под непосильной ношей, все же осилил потом свой дежурный пируэт.
Зато в «Видении розы» с Жанной Аюповой Колб был слишком энергичен – никак не веющий аромат. Так что за точность стиля отвечала только Аюпова. Стильным получился дуэт из «Призрачного бала» Эльвиры Тарасовой, которая недавно перешла на репетиторскую работу, и Максима Зюзина.
Главным выходом намечалась Ульяна Лопаткина. Эсмеральда устроила королевский прием, но не слишком справилась со своими «бесконечностями». Да и сопровождающий персонал был не из поэтов. Иван Козлов и в «Трех гносьеннах» составил непрезентабельный фон, отвлекавший от гениальной танцевальной математики.
Самым ярким выступлением получилась сцена из «Легенды о любви» Ирмы Ниорадзе. Концертный номер прошел как спектакль. Танец, может, бывал и лучше. Но актерский градус - когда страдание, как солнечное затмение, но такое женское и человеческое. Видение царицы – не радость, не стремление забыться, а морок, от которого словно враз постарела. Правда, потом был еще манерный «Лебедь» с извивающимися руками над распушенной подушкой пачки.
Вечер показал Нинель Кургапкину – репетитора, способного наставить на путь истинный самых разноплановых артистов: от инженю до трагических, от аллегровых до кантиленных. При этом у самой балерины Кургапкиной было четкое амплуа. Коронная роль – Китри: не переодетая примадонна, а настоящий искрящийся характер. Уже завершив танцевальную карьеру, Кургапкина стала первой – и феноменальной - исполнительницей Анны Андреевны в «Ревизоре». Из лучших ее партий - Гаяне, Сюимбике, Жанна в «Пламени Парижа», Феи Смелости и Бриллиантов – хотя, конечно, Аврора тоже была. Однажды даже Одетта – Одиллия, с еще не сбежавшим Рудольфом Нуреевым. Потом с ним же, вернувшимся для прощального выхода на эту сцену, ее любимая ученица Жанна Аюпова, едва пришедшая тогда в театр, станцевала Сильфиду.
Теперь это поколение звезд подошло к рубежу, когда задумываются о смене танцевальной карьеры на репетиторскую. С артистическим продолжением сложнее. В свете наметившихся в труппе сокращений сам факт нынешнего вечера примечателен: ранее Нинель Кургапкина не увлекалась «отмечаниями». Но всегда поддерживала своих подопечных. Даже если заявляла, что ученицами считает лишь тех, кого вела и в хореографическом училище.

Опубликовано в Независимой Газете от 12.03.2009
http://www.ng.ru/culture/2009-03-12/100_kurgapkina.html

А в моей памяти Н.А. осталась как блистательная Китри и Вакханка в Вальпургиевой ночи! Она танцевала эти партии ФЕНОМЕНАЛЬНО и в 50(!) лет.Дай Бог ей самого доброго здоровья,а ученицам ее такого же творческого долголетия!