Анна у Агади очень хороший голос,но он антимузыкален,вьезжает из ноты в ноту.А итальянский просто ужасен,но ето скорее не его вина а беда того,с кем он репетирует.А поёт он всё абсолютно одинаково ни о чём

Нашла, Фурланетто 49 года рождения.

Риголетто, вам нравится Амонов, мне Агади. Ну, вот и ладненько. Что тут обсуждать.

Своей мировой карьерой Фурланетто обязан легендарному дирижеру Герберту фон Караяну. Сегодня он работает с лучшими музыкантами мира: Риккардо Мути и Клаудио Аббадо, Лорином Маазелем и Даниэлем Баренбоймом, Бернардом Хайтинком и Жоржем Претром. Несмотря на плотный рабочий график, Фурланетто хватает времени и на общественную жизнь – он является Почетным Послом ООН.
В преддверии визита в Москву господин Фурланетто ответил на вопросы нашего журнала.

– Откуда вы родом, кто ваши родители?
– Я родился в северо-восточной части Италии, недалеко от австрийской границы, в районе, который называется Фриули. Это рядом с Венецией. Мой отец был летчиком, мать – учительницей, а еще у меня есть старший брат.
До того, как обратиться к музыке и вокалу, я учился в гуманитарной школе (изучал латынь, греческий, философию), а потом поступил в университет на сельскохозяйственное отделение. Тогда я думал, что буду заниматься лесничеством.
– Когда же вы решили стать оперным певцом?
– Я с детства сознавал, что у меня есть голос. Какое-то время увлекался поп-музыкой, хотя мне не нравилась сама эта среда. Только когда мне исполнилось 23, я задумался об опере. Уже

через несколько месяцев занятий с маэстро Этторе Кампогальяни и Эфремом Касагранде, я участвовал в конкурсе, где получил лестные отзывы и возможность дебютировать в маленьком театре возле Вичены в роли Спарафучилле в «Риголетто». А еще через некоторое время состоялся мой официальный дебют в Триесте в роли Колена в «Богеме». Семья с самого начала верила в меня и поддерживала мой выбор.
– Как вы встретились с Гербертом фон Караяном и какую роль он сыграл в вашей карьере?
– Нас познакомил мой менеджер Мишель Глотц, работавший с Караяном в качестве саунд-продюсера больше тридцати лет. Это произошло в августе 1981 года: я ехал в Германию, в Кассель, чтобы спеть короля Филиппа в «Дон Карлосе» Верди, и Глотц организовал прослушивание у великого маэстро. Выбрав меня для исполнения «Коронационной мессы» Моцарта в Ватикане, партий короля Филиппа на Пасхальном фестивале 1986 года и Лепорелло в «Дон Жуане» 1987 года, Караян представил меня всему миру.
– Как вы относитесь к сравнению Герберта фон Караяна с нашим Валерием Гергиевым?
– Различие их музыкальных характеристик очевидно. А сходство – в том, что оба, оставаясь музыкантами, являются великолепными менеджерами и гениально

выстраивают свою карьеру.
– Что вы думаете о российской басовой традиции? Вы могли бы назвать ваши любимые российские голоса и роли?
– Для певца российская традиция басового пения – это целая вселенная. Не только из-за красоты самих партий, но и благодаря тому, как глубоко они были интерпретированы русскими вокалистами. К сожалению, когда я учился пению, у меня не было возможности послушать ваших великих певцов. Но я, конечно, всегда восхищался Шаляпиным. Мне только жаль, что его записи старые и находятся не в лучшем состоянии.
– Что вы думаете о современных оперных постановках и о нынешнем театральном процессе?
– Возможно, это единственная отрицательная сторона моей работы сегодня. Я ничего не имею против радикальных интерпретаций опер. Некоторые из них (например, «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси), только выиграют от подобной операции, другие нисколько не улучшатся. Главное – для постановки современной версии оперы режиссеру необходимо обладать совершенно особым талантом, гораздо большим, чем при подготовке обычного, традиционного спектакля. К сожалению, сегодня таких режиссеров почти нет. Исключения крайне редки (Шеро, Деккер). Большинство же постановщиков – посредственности, они не в состоянии
выстроить хорошей традиционной мизансцены и прячут свое невежество за нелогичной современностью, где уважение к музыке и оригинальному тексту вообще не берется в расчет. Все это печально. Но, надеюсь, рано или поздно наступят лучшие времена!

В свои 58 лет певец находится в замечательной вокальной и физической форме.Действительно,некоторые более молодые басы при его появлении должны встать и выйти.Тех,кто отправляет Фурланетто на пенсию-самих туда надо отправить Несколько замечаний.В семь часов вечера еще шла репетиция. Поднялся на последний этаж к балкону-все было слышно.Почему,зная об этом,нельзя было объявить начало в восемь или полвосьмого,а не мариновать людей в фойе. Когда,наконец,начнут уважать слушателей.И мне совершенно безразличны объяснения мальчика- администратора ,что это обусловлено загруженностью
Маэстро.Это неуважение.Опять же,"камень"не в артистов,а в администрацию и Маэстро.Не знаю как другим,а мне иногда даже не хочется аплодировать при его выходе.Хотя всегда злость проходит и рукоплещу ему-но тем не менее Далее-почему нельзя было,как на Фаусте,раздать всем либретто оперы.Скачали из Интернета самое краткое описание и вложили в программку.Народ не "врубался",грубо говоря,на чем закончили перед двумя антрактами.Есть очень хорошие либретто.Можно сделать программку по 30 рублей,а не по 20,но подробное либретто распечатать и выдать.Будем надеяться,учтут на будущее. И,наконец,о так называемой культуре исполнения.Один Фурланетто пел напамять,при этом играя(или даже проживая)роль.Все остальные,как недоучившие урок школяры,пели уткнувшись носами в пюпитры.Надо было видеть как запаниковал Мурзаев при выходе после антракта,когда ему случайно не хватило пюпитра.Август Амонов,к которому отношусь с уважением и на одном из форумов писал ему об этом,вообще пел с нотами в руках. При этом,извините,выглядел вчера смешно.О какой игре можно говорить в этом случае?Об исполнении.Потрясение вчерашнего вечера,да и последнего времени,Фурланетто в партии Якопо.Так называемый центральный бас,плотный,мощный,красивый еще и поразил умением с достоинством держаться на сцене,то что не получается у многих(сядут перед публикой с кислой миной,руки между ног или не знают куда деть,как выразилась Анна-будто лягушку съели).Здесь же,хоть и в концертном исполнении ,перед нами был полный достоинства генуэзский патриций.В прологе Фурланетто мощно исполнил речитатив и романс,оплакивая умершую дочь и прося Марию заступиться за него перед Богом.Финальная фраза(О,Мария,молись за меня )прозвучала внушительно,подемонстрировав великолепные низы певца.Но наиболее меня потрясла сцена встречи Симона Бокканегра и Фиеско.(Симон сообщает,что Амелию на самом деле тоже зовут Марией,она дочь Симона и,соответственно,внучка Фиеско.Фиеско не в силах сдержать рыданий."О небо,почему я узнал так поздно."При этом он знает,что минуты Симона сочтены,он отравлен Паоло).Дуэт баса и баритона в этой сцене,наверное,лучшее в опере.А как это было исполнено Фурланетто,с какой щемящей искренностью,как будто это не бас поет,а лирический тенор !Действительно,выдающийся артист.Не страдаю особой сентиментальностью,но внутри что-то дрогнуло.Украдкой посмотрел на соседей-равнодушных не было.Как редко бывает такое в театре.Не могу себе представить Алексашкина в партии Фиеско Вокально понравились Мурзаев-Симон(увы,не актерски,чувствовалась какая-то зажатость,может быть из-за спешки) и Амонов-Габриель.Виктория Ястребова-красотка,очень старалась,но были непопадания,и для меня она слишком холодна.Вадим Кравец,кажется,был не в форме,Воробьев-средний уровень.Маэстро и оркестру браво.С нетерпением жду 6 июля новой встречи с этим замечательным произведением.

Эх, если бы опять с Фурланетто..
Да, Эдуард, Амонов, покачивающийся под музыку с нотами в руках - это нечто.

Какое позорище - петь по нотам! Должно быть стыдно не только перед зрителями, но и перед Фурланетто. Зачем тогда вообще было затевать именно эту оперу? Пригласили бы певца в ту, которую в состоянии достойно исполнить

Должна заметить, по нотам у нас поют последнее время часто.

beseitigt

Не знаю как Вы уважаемые форумчане,а за актёрской игрой и вокалом я хожу в театр,а в концертный зал за музыкой.Я не понимаю,зачем человек во фраке должен ещё что-то изображать.Ведь смокинг или фрак предполагает определённый стиль поведения.Очень часто хожу в большой зал московской консерватории,никто на сцене ничего не изображает.Люди просто поют.В том числе по нотам-это нормальная практика.