Interv*ju bez ljapow
http://www.belmarket.by/index.php?article=27884
Слишком западная и слишком русская Мария Кочеткова
Главную партию в спектакле "Жизель" в минувшее воскресенье исполнила известная балерина, солистка Английского национального балета Мария Кочеткова. За два дня до спектакля, несмотря на плотный репетиционный график, Мария нашла время ответить на вопросы корреспондента "БР".
Лариса МИХАЛЬЧУК
— Мария, как давно вы работаете в Лондоне и почему именно там?
— Так сложилось, что в течение последних двух лет учебы в Московской государственной академии хореографии (тогда это было Московское академическое хореографическое училище) я активно участвовала в конкурсах и на последнем году обучения после конкурса в Лозанне получила стажировку в Королевском балете в Лондоне. Я решила, что если судьба так распорядилась и у меня появилась такая возможность, почему бы ею не воспользоваться. К тому же в Москву я всегда могла бы вернуться.
Очень тяжелым был первый год в Лондоне. До этого я много участвовала в конкурсах, много работала. Здесь же я танцевала не так много, как в Москве. Этот год как-то выпал. Но время не прошло даром, потому что я столько там увидела, таких балерин и педагогов!.. Даже если я не много танцевала, я многому научилась.
Именно в этот год я поняла, что по-настоящему хочу танцевать. До этого была школа, где мне все время говорили: "Вот, Маша, давай, готовься к конкурсу, это нужно делать, это нельзя...". То есть все время кто-то решал за меня. Когда же у меня появилась возможность посмотреть на все как бы со стороны, в какой-то момент произошел перелом в сознании. Когда я танцевала не много, я почувствовала, что действительно хочу танцевать.
После стажировки я получила несколько предложений о дальнейшей работе: от Бирмингемского Королевского балета, Английского Королевского балета, из Москвы и Германии. Я посоветовалась с педагогами и осталась в Английском национальном балете.
— Для балерины советы педагога много значат?
— Конечно. Я думаю, что очень сложно найти педагога, который бы все понимал, которому балерина могла бы доверять. Педагог — это словно твое зеркало. Я работала со многими педагогами, с артистами нашей труппы. Иногда мне помогает Борис Мессерер. Сейчас в Москве я готовилась к "Жизели" с Людмилой Семенякой, а она в свое время репетировала эту партию с Улановой. Знаете, если на репетиции она говорит: "Вот, Галина Сергеевна мне когда-то говорила, что нужно вот так, здесь ручку так и т. д.", — это создает совсем другое настроение, ощущение. В Лондоне таких педагогов нет. Там все абсолютно другое. Там дают что-то одно, здесь я беру что-то другое. Вот так всю жизнь и учишься. От каждого берешь для себя то, что тебе подходит.
— Чем отличается западная школа от российской?
— В первую очередь, это чистота позиций, чистый классический танец. Сильно бросается в глаза, что все-таки в России танцуют неаккуратно. Здесь, мне кажется, намного способнее и танцовщицы, и балерины, но не так тщательно следят за аккуратностью танца. Я думаю, что это такая манера.
— Мы всегда считали, что русский балет — на самом высоком уровне...
— Русский балет все еще остается на очень высоком уровне. Я просто говорю о разнице между русским балетом и западным. На Западе танцуют чище. Может быть, они вкладывают меньше души, эмоций. Но там балерине не дают столько свободы.
Разница в том, что в России каждая балерина репетирует с разными педагогами, старается найти что-то такое, что ей лучше подходит. Если ей что-то не нравится, она может чуть-чуть поменять. Там не уважается и не приветствуется, когда балерина что-то меняет, там все-таки стараются придерживаться традиций. Я думаю, что таким образом они лучше сохраняют традиции английского балета, которые идут в том числе и от "Русских сезонов". Они очень об этом заботятся.
Знаете, это сложный вопрос, и у каждого есть свое мнение о балете. Я бы сказала, что в России и на Западе просто разные традиции.
— Вы существуете в двух традициях?
— У меня, конечно, русская школа, потому что я все-таки восемь лет училась в Москве. И для них я все еще слишком русская. Но когда я приезжаю в Россию, то для нашего балета я — слишком западная. Я, наверное, действительно как-то сочетаю две традиции, стараюсь сохранить ту основу, которую мне дали в России, и взять то хорошее, что есть у них.
— Вы исполняете в Английском национальном театре заглавные партии в "Щелкунчике" и "Спящей красавице". Насколько сложно получить их молодым балеринам за рубежом?
— Очень сложно. На мой взгляд, даже тяжелее, чем в России, хотя многие ошибочно думают, что за рубежом это легче. Извините, что я это скажу, но там нет блата, а у нас многое зависит от связей. Там все нужно заслужить, там работаешь и получаешь по заслугам. Пусть ты очень-очень талантливый в девятнадцать лет, но тебе все равно придется пройти по всем ступенькам. Конечно, легче, когда ты приходишь в восемнадцать лет в театр и у тебя все хорошо складывается. Но все-таки, наверное, немножко преждевременно в таком возрасте танцевать ведущие партии в Большом театре.
С другой стороны, по моему личному мнению, очень тяжело при существующем в западных театрах порядке быть в форме. Все-таки легче, когда ты танцуешь ведущие партии и с тобой постоянно работают, нежели в ситуации, когда с тобой три часа работают в кордебалете, а после этого нужно еще найти силы для сольных репетиций. Это, конечно, тяжело.
— Русские балерины успешно работают на Западе?
— Многих приглашают, но не так много, как из Франции, США, Испании, потому что Россия — это Россия и у нас свой балет. А там — все остальное. Это, наверное, в какой-то степени происходит оттого, что мы считаем себя лучшими в балете и не хотим смотреть на Запад, а там, очевидно, считают наоборот.
На Западе не знают многих известных здесь русских балерин, за исключением таких, как, например, Диана Вишнева, которая много ездит. Есть пару имен, которые на слуху у публики. Хотя на Западе знают о многих балетных труппах, их ведущих артистах, потому что балет очень популярен. Но мало кто знает про русский балет.
— Мария, вы призер многих балетных конкурсов. Какой из них запомнился больше всего?
— Я прошла через одиннадцать конкурсов, и этого, наверное, достаточно. Просто это очень тяжело и морально, и физически. Когда один раз уже получена золотая медаль, понимаешь, что на следующем конкурсе нужно выступить не хуже.
Мне было 16 лет, когда я начала принимать участие в конкурсах. Я не знала, как все будет, вышла на сцену, и меня вдруг начало так трясти! И я поняла, что — все, мне бы сейчас уйти и спрятаться. Такое ощущение было, что я сейчас упаду, меня шатает, мотает, ничего не вижу... И вот идет поддержка, и я падаю. Меня роняют. У меня был шок. Ну, как-то абсолютно не ожидала такого. И оказалось, что меня запомнили, дали приз "Надежда". А в жюри тогда как раз были Вячеслав Гордеев, Махар Вазиев, Валентин Николаевич Елизарьев. Я им очень благодарна за то, что они меня заметили. Их помощь, поддержка дали мне многое в жизни. Такие моменты, когда тебе люди помогают, нужно помнить. Это очень важно.
— Приедете ли вы еще в Минск?
— О, я бы с удовольствием! Меня здесь так хорошо встретили, все так хорошо относятся. И на репетиции сегодня помогали. Если пригласят, приеду.
Справка "БР"
Мария Кочеткова родилась в 1984 г. в Москве. В 2002 г. окончила Московскую государственную академию хореографии. Лауреат IX Международного конкурса артистов балета и хореографов в Москве (2002 г.), победитель конкурса молодых артистов Prix de Lausanne (2002 г.), обладатель золотых наград международных конкурсов в Санкт-Петербурге, Варне, Люксембурге, Риме, Сеуле и др.
С 2003 г. выступает в труппе Английского национального балета в Лондоне. По итогам ежегодного голосования среди участников английского балетного интернет-форума Critical Dance в 2005 г. заняла второе место в номинации "Подающая надежды".
