Галатея с площади Искусств
На афише, предварявшей грандиозный гала-концерт, которым Михайловский театр открывал новый сезон, звучное имя Ирины Перрен стояло одним из первых. Что ж, это одна из заслуженных привилегий, которых удостаиваются настоящие балетные примы. Десять лет назад юная выпускница Вагановки впервые ступила на эту сцену.
– Ирина, нынешний театральный сезон для вас юбилейный. Вы собираетесь отмечать эту дату?
– Я пока об этом всерьез не задумывалась. Просто хочется, чтобы этот праздник мне запомнился.
– Что вас заставило так долго хранить верность этой сцене?
– Буквально с первых дней я стала танцевать в театре все ведущие партии репертуара, была увлечена работой, осваивала новые роли, поэтому мне и в голову не приходило думать о переходе в другую труппу. Потом были предложения и театр сменить, и за рубежом поработать, но судьба меня соединила именно с этой сценой, где я станцевала почти весь классический репертуар и получала главные партии в новых постановках.
– Вас легко приняла труппа? Мы уже столько страшных историй наслушались про закулисные интриги…
– Каждый должен решить для себя, зачем он приходит в театр, – чтобы сосредоточиться на творческих задачах или чтобы растрачивать силы на выяснение отношений. Этот выбор все и определяет.
– Но считается, что в характере потенциальной звезды должен быть изрядный процент железа. У вас такой характер?
– Не знаю. Мне всегда было важно одно – как я выгляжу на сцене, принимает ли меня зритель.
– А вы хорошо видите или слышите зал, когда выступаете?
– Я, конечно, не вглядываюсь в лица зрителей, но и не отстраняюсь от зала. Просто стараюсь установить с ним связь, чтобы передать то, что сама чувствую.
– Как известно, любая балерина мечтает о спектаклях, именно на нее поставленных. Это для артиста знак высшего отличия. Вам в этом смысле посчастливилось…
– Да, мне было лестно стать первой исполнительницей главных женских партий в постановках «Фауста», «Принцессы Луны», «Спартака», «Раймонды»…
– И все-таки что помимо тотальной занятости в репертуаре вас привязывает именно к этому театру?
– Мне кажется, он играет особую роль среди городских театров хотя бы потому, что расположен в уникальном месте – самом сердце Петербурга, где сосредоточено столько центров культуры: и Русский музей, и Филармония, и целое созвездие драматических театров. Здесь сам воздух дышит искусством, и поэтому тут нельзя плохо, непрофессионально работать – положение обязывает.
– Похоже, что новое руководство театра это хорошо понимает. В последнее время обновленный Михайловский театр сам стал «коллективным ньюсмейкером»: о нем говорят, пишут, спорят. А скоро, я слышала, будут снимать фильм, приуроченный к юбилею театра. Как вы оцениваете новые тенденции в его художественной политике?
– Ощущается мощное движение вперед: за счет множества новых постановок, новых подходов к работе с труппой. Всего один сезон мы работаем с новым руководством, а столько накопилось событий и впечатлений, что на несколько прежних сезонов хватило бы.
– Что способствует такому творческому бурлению?
– С точки зрения управления балетной труппой очень важно чувствовать руку человека, который совсем недавно сам танцевал: он делает для нас то, чего хотел бы для себя. Фарух Рузиматов ввел в Михайловском театре известную европейскую практику приглашать ведущих педагогов для проведения мастер-классов. Это хороший опыт приобретения навыков разных балетных школ мира. А еще в театре появилось много именитых хореографов и репетиторов: Никита Долгушин, Олег Виноградов… А мне посчастливилось работать с великой русской балериной Аллой Осипенко.
– Наверняка это сотрудничество стало для вас большой школой – не только профессиональной, но и человеческой. Что она вам дала?
– Алла Осипенко – это творческая личность такого масштаба, что каждый день рядом с ней становится открытием. Не только в смысле обучения технике танца, умения выстраивать образ…
– Осипенко – жесткий репетитор?
– Нет, главное в ней – умение найти особый подход к артисту, раскрыть заложенные в нем возможности. Она ничего не навязывает, но очень точно нацеливает на достижение определенного результата. Благодаря ее поддержке я стала гораздо увереннее чувствовать себя на сцене.
– А вам не хотелось бы, как некогда ваша наставница, попробовать себя в большом кино?
– Помечтать, конечно, можно, но пока мой опыт ограничивается съемками в рекламе. И опыт был небесполезным, потому что моим партнером на площадке оказался… Такеши Китано. Эта встреча меня так встряхнула, что я потом пересмотрела почти все фильмы этого режиссера. А так – кино удается посмотреть нечасто.
– А что вы читаете, какую музыку слушаете?
– Люблю читать мемуары или жизнеописания великих танцовщиков. Если говорить о музыке, то одно время я очень увлекалась Яном Тирсеном, автором саунд-трека к известному фильму Жан-Пьера Жене «Амели» – у него очень душевные мелодии.
– По каким улицам вы бегали в детстве?
– Я родилась на Петроградской стороне и жила сначала на улице Ленина, а потом на Большой Пушкарской. Сейчас перебралась в Центральный район. Не представляю себе жизни где-нибудь на окраине. Это уже не Петербург. Я свой город люблю, мне в нем спокойно и комфортно.
И депрессивным его я не считаю. Но если он меня и подпитывает, то скорее духовно, чем физически: в других местах я чувствую себя куда бодрее. Безусловно, в нем много мистического.
– Вы согласны с тем, что петербургские барышни на иных не похожи?
– Хотелось бы думать, что мы более аристократичны, строги и утонченны, чем жительницы иных городов. И даже если это только заблуждение, то оно само по себе уже облагораживает (смеется).
– Какую свою черту вы считаете определяющей?
– В жизни я человек настроения и бываю очень разной. А в работе, по мнению коллег и репетиторов, очень исполнительна и все «схватываю на лету».
– Диана Вишнева как-то назвала танцовщиков «пластилином» в руках постановщика. Вам нравится быть пластилином, этакой вечной Галатеей?
– В классике мы больше связаны канонами, а вот в современной хореографии я часто предлагаю свои решения. Мечтаю станцевать в балетах новаторов хореографии Начо Дуато, Матса Эка, Уильяма Форсайта, Иржи Килиана…
– Тем не менее на премию «Золотой софит» вы были номинированы за классическую партию Раймонды.
– Да, думаю, она мне идеально подошла.
– Для вас любимыми становятся только те партии, которые хорошо «ложатся» на ваш собственный характер?
– Да нет, иногда трудная работа «на преодоление» приносит не меньшее удовлетворение.
– Кого вы считаете образцом в профессии?
– Кого-то одного выделять не хочу, у многих есть чему поучиться. Из западных звезд мне интересна Сильви Гийем: она безупречно владеет своим телом и может в пластике выразить любой оттенок чувств. Из российских танцовщиц назвала бы Диану Вишневу и Светлану Захарову.
– Сегодня к некоторым балеринам прилепилось понятие «модная». Всегда ли «модная» означает «высокопрофессиональная»?
– Иногда эти понятия совпадают, иногда – нет. Многое зависит от вкуса тех, кто их «раскручивает».
– Ваша профессия требует самоотречения. А в чем вы себе не отказываете?
– Например, в еде. Никогда не морила себя диетами: природные данные и нагрузки в репетиционном зале позволяют и без этого держать себя в форме.
Беседовала Татьяна Кириллова
На фото: Сцена из балета «Спартак»
http://www.spbdnevnik.ru/?show=article&id=4090
